Красотка, около тридцати. Так случилось, что год назад мы оказались вдвоем в Риме. По делу, по делу, ничего романтического…
Красотка, около тридцати. Так случилось, что год назад мы оказались вдвоем в Риме. По делу, по делу, ничего романтического. Сходили на званый ужин. Вернулись в отель. И вдруг она говорит: «Может, в бар, продолжим?». И глазки сверкнули как у вакханки. Но я не хотел пить, да и вообще подумал: на кой черт я, старый и полусонный, сдался этой девчонке? К тому же видел: ее провожал муж. Моя нравственность в последние годы взлетела до высот позднего Толстого. Нехорошо, думаю, пить в римском баре с чужою женой.
И отправился спать. А когда мы летели обратно, она вдруг разговорилась. С мужем уже восемь лет, он хороший, но скучный. В субботу в гости к родителям, в воскресенье в кино. Я спросил: «Но ты любишь его?» Она сказала: «Да. Наверно. Не знаю». Идеальный женский ответ. И вдруг добавила: «Зря ты в бар не пошел». Тут я все понял: ей хотелось не в бар, ей хотелось измены. Нарушить режим, предаться греху, взбодрить уснувшие гормоны. Хотя бы со мною, раз подвернулся у фонтана де Треви.